9 февраля празднуется день рождения государственного деятеля, поэта и мыслителя Алишера Навои. В его честь в Узбекистане установлены памятники, названы улицы и одна из станций метро в Ташкенте. «Газета.uz» рассказывает историю строительства станции устами её архитектора.

Станция метро «Алишер Навои» — перекрёсток архитектурных дорог, эпох и видений. Её богатое восточное оформление контрастирует со строгим модернизмом соседней пересадочной «Пахтакор». Различные стили в дизайне платформ встречают друг друга в переходе между станциями. Здесь на стенах из сдержанного светлого мрамора развернулись бледно-голубые панно, отсылающие к произведениям поэта. Над эскалатором расположена гигантская композиция-ковёр с геометрическим орнаментом. Работа приглашает пассажиров на платформу.

В отдельности станция «Алишер Навои» — это симбиоз монументальной архитектуры с восточными элементами. Вся сложная поверхность потолка украшена тремя рядами сине-белых куполов — подобно тем, что олицетворяют восточную архитектуру. Свод их украшен неповторяющимися цветочными узорами. Каждый купол опирается на арки, переходящие в колонны. Сочетание архитектурных элементов расположено на одной продольной оси. На языке зодчих такой приём называется анфиладой. Она создаёт впечатление глубокой перспективы, кажется, что купола, колонны и арки уходят бесконечно далеко и высоко.

Архитектор этой станции метро — скромный человек, Яшнар Мансуров. Сегодня он преподает в Национальном институте искусства и дизайна Камолиддина Бехзода и ежедневно пользуется Ташкентским метрополитеном, для которого спроектировал ряд станций. В день рождения Алишера Навои «Газета.uz» рассказывает, как Яшнар Мансуров создавал одноимённую станцию.

Как зародилась идея создания станции

Яшнар Мансуров вспоминает, что наряду с другими молодыми специалистами сразу после окончания института в 1972 году выпускники получили направление во вновь организованный институт «Ташметропроект».

«В отличие от нынешней молодёжи у нас не было выбора. Нас трудоустраивали по направлению. Я работал в метро с первых дней. Начал архитектором и закончил главным инженером проекта», — рассказывает он.

Архитектор участвовал в проектировании и строительстве четырёх линий: Чиланзарской, Узбекистанской, Юнусабадской и Сергелийской. Создание первых двух формировалось напрямую из Москвы. Проекты также проходили утверждение на республиканском уровне, в частности у главы УзССР Шарафа Рашидова, вспоминает Яшнар ака.

Зодчий разрабатывал видение станций и переходов, участвовал в проектировании линий метрополитена, привлекал специалистов, художников и укреплял командный дух. Одной из сложных и интересных работ стала пересадочная станция «Алишера Навои» Узбекистанской линии. Ещё работая над первой, Чиланзарской, линией, Яшнар Мансуров и другие вовлеченные в проект специалисты хотели посвятить пересадочную со станции «Пахтакор» мыслителю Алишеру Навои.

«Название выбрано из нескольких соображений. Во-первых, она ключевая, пересадочная. Во-вторых, место само очень значимое. Рядом музей Алишера Навои. Недалеко от станции расположена аллея поэзии, где установлен памятник поэту. Также тут проходит магистральная одноимённая улица», — объясняет Яшнар Мансуров.

Определяя название и образ станций, градостроители учитывали окружающую среду, продолжил архитектор. Станции метро должны были органично вписаться в неё, стать естественной частью территории и со временем превратиться в важный городской ориентир.

Станция «Алишер Навои» строилась около пяти лет, вспоминает зодчий. По его словам, все станции Узбекистанской линии возводили одновременно. Пересадочную сдали в эксплуатацию в 1984 году. Яшнару Мансурову тогда было всего 34 года. За работу над второй линией Ташкентского метрополитена наряду с коллегами он получил премию Совета министров СССР. Однако она утратила силу после 1992 года.

Образ станции

Со дня открытия станция претерпела некоторые изменения: одну неудачную покраску декоративных панно и замену ламп в купольных сводах. Последнее решение, казалось бы, деталь незначительная, но полностью меняющая самоощущение пассажиров в пространстве станции.

Старые лампы в купольных сводах наполняли пространство мягким и тёплым жёлтым светом. Он заливал объём станции золотистым светом, отчего вся архитектура казалось золотистой.

Белый свет сегодняшних ламп в сочетании с оттенками голубого, которые используются в оформлении интерьера, придают пространству больничный холодок, стерильность операционной.

В остальном станция остаётся в точности той, какой её придумали Яшнар Мансуров художник-монументалист Чингиз Ахмаров и группа мастеров и скульпторов.

Поскольку «Алишер Навои» проходит под Чиланзарской линией, было возможно увеличить объём станции за счёт высоких потолков с куполами. В 1980-е годы в метрополитене Узбекистана купола не строили. Поэтому задумка зодчего стала вызовом для отечественных строителей.

«Купольные сооружения — это классическое традиционное решение в местной архитектуре. Его применяют в медресе, сардобах (крытая куполом цистерна для сбора и хранения воды — ред.). Но строить купола под землёй оказалось сложной задачей. В целом эта идея получила большую поддержку коллег, но строители говорили, что это нереальное решение в наших условиях. Они не знали, как строить купола под землёй. Я поехал в Москву изучать станции с куполами и ознакомился с проектами. Там же попросил коллег их чертежи», — рассказывает Яшнар Мансуров.

Архитектор гордится результатом. Он говорит, что удалось создать потолок, не вызывающий чувства давления. Напротив, он даёт ощущение парения. Это достигнуто в том числе за счёт того, что стрельчатый свод арки с карнизами поддерживают купола с подсветкой. Фоном этого убранства служили путевые стены, облицованные 72 оттенками местного газанского мрамора.

В результате перед пассажирами предстаёт традиционная платформа метрополитена. Но стоит им поднять голову, как в сине-белых «облаках» куполов поплывут витиеватые восточные орнаменты. Если же человек посмотрит под ноги, то увидит перед собой строгие линии восьмигранных звёзд. Пол станции напоминает национальный ковёр, считает Яшнар Мансуров.

Чтобы связь между названием станции и её архитектурой была выразительнее, художники решили создать восемь керамических композиций из шамота (разновидность глины). Над ними Яшнар Мансуров, его наставник Чингиз Ахмаров и другие мастера работали в унисон.

«Чингиз Габдурахманович был очень интеллигентным человеком. Он говорил мне, что каждый новый объект мы защищаем как студенты. То есть мы понимаем ответственность своей работы, поэтому волнуемся, как студенты. Он умел правильно преподнести информацию. Он обрадовался, когда его подключили к работе над станцией. Чингиз Габдурахманович хотел максимально насытить пространство. И по смыслу и по форме изображения. Перед тем, как создать образ Алишера Навои, он переговорил со всеми ведущими исследователями жизни и творчества государственного деятеля. Изначально под названиями работ „Хамсы" были строчки с их произведений, но в итоге нам их урезали, деликатно напомнив, что мы всё-таки строим транспортное сооружение. Говорили, что изображения на стене не должны отвлекать от основной функции этой станции», — вспоминает Яшнар Мансуров.

Чингиз Ахмаров (в очках). Фото из личного архива Яшнара Мансурова.

В «Хамсе» соответственно её названию пять сочинений Навои, однако на станции панно посвятили лишь четырём произведениям. Предпочтение отдали поэмам «Лейли и Мажнун», «Фархад и Ширин», «Стена Искандера» и «Семь планет». Каждая композиция подписана названием поэмы, которую она иллюстрирует. Интересная деталь: подписи на чагатайском языке, но кириллической графикой.

Другие четыре панно , расположенные в начале станции — декоративные. От пятой поэмы — «Смятения праведных» — художники вынуждены были отказаться в силу необходимости придерживаться симметрии в художественных элементах платформы. В декоративных панно изначально планировали процитировать строки из произведений Навои. Однако разрешение комиссии на эту инициативу получить не удалось, рассказал Яшнар Мансуров.

Зато в вестибюле станции, который также является переходом на станцию «Пахтакор», создали галерею иллюстраций к произведениям поэта. Одна из работ — портрет Алишера Навои. Его, как и панно с миниатюрами из произведений «Хамсы», художник Чингиз Ахмаров предложил сделать рельефным, чтобы они не сливались с поверхностью стены.

В целом, станция «Алишер Навои» стала местом апробирования новых архитектурных и художественных решений. Помимо куполов и арок, здесь впервые в ташкентском метро использовали поливную керамику на внутренней поверхности куполов. Опорой куполам решили сделать арки, а не стены, как это обычно делается в медресе.

Монументальная интерпретация восточного стиля

В своей научной статье, посвящённой станции «Алишер Навои», Яшнар Мансуров написал, что такие архитектурные решения, как арки и купола, — отсылка к традиционной средневековой архитектуре Востока. Однако некоторые компоненты восточного стиля в интерьере станции модернизированы, поэтому целостная композиция не вызывает ностальгию.

Эта мысль отражает умение советских архитекторов сочетать национальные ценности с проявлением текущей идеологии в проектировании зданий и таких общественных и стратегических пространств, как метрополитен. Несмотря на идеологическую проверку, которую проходили все урбанистические решения, архитекторам удалось создать одну из красивейших станций метрополитена в мире.

Эскизы панно. Изображения из личного архива Яшнара Мансурова.

«В советском контексте это не воспринималось как исламское, — отметил архитектор. — Оно воспринималось как национальное, корни которого уходили в далёкие древние восточные образы. Акцента на религии не делалось. Национальное будет правильней».

На идею наполнить интерьер станции восточными мотивами повлияла сложившаяся в 1980-е в литературе и искусстве традиция поиска своей, узбекской идентичности. К примеру, Эркин Вохидов представил своё культовое стихотворение «Узбегим».

«Конечно, были замечания, что мы уходим в архаику, что возрождаются какие-то старые решения. Говорили: „Нужно соответствовать времени". Раньше такие обсуждения проходили в рамках всяческих комиссий. Всевозможные были художественные советы, топонимические комиссии. Названия утверждались заранее. Мы обсуждали, соответствует ли та или иная станция образу, местности и так далее. В случае с „Алишером Навои" я объяснял, что показать старое в его новом облике — это тоже новое решение», — вспоминает Яшнар Мансуров.

Использование мрамора в облицовке колон, арок и «архаичных» куполов как раз и было новым решением. Благодаря этому, а также конструкциям и отделочным материалам восточный стиль получил монументальную интерпретацию.

«А так, в целом, критических вопросов ко мне не было», — дополнил архитектор.

Когда Яшнар Мансуров сдал в эксплуатацию «Узбекистанскую» линию, его переполняла эйфория, вспоминает архитектор. Однако на смену напряженному труду, как это обычно бывает, пришла пустота. Сегодня Яшнар Мансуров как будто не осознает свой вклад в историю Ташкентского метрополитена и строительство города в целом.

«Мне просто повезло строить метро», — заключает он.

Текст подготовил Жахонгир Азимов. Фото: Евгений Сорочин.

* * *

«Газета.uz» Новости для людей.

Опубликовано на сайте www.gazeta.uz

9 февраля 2024 г. 22:33 тшк